Королевский убийца [издание 2010 г.] - Робин Хобб

Я не знаю. Что мы будем делать теперь?

Ждать.

— Стража! — снова позвал я изо всех сил. Получилось довольно тихо.

— Отойди от двери.

Стражник стоял прямо около моей темницы. Я был так занят Ночным Волком, что не слышал, как он подошел. Я был совершенно не в себе.

Железная панель внизу двери скользнула вверх, и сквозь образовавшееся отверстие мне просунули горшок с водой и ломоть хлеба. Панель опустилась.

— Спасибо.

Ответа не последовало. Я взял хлеб и воду и тщательно исследовал их. Вода была затхлой, но не было заметно никаких следов яда. Я разломил ломоть хлеба на маленькие кусочки и стал искать следы отравы. Хлеб зачерствел, но он не был отравлен, во всяком случае никаким известным мне способом. И кто-то откусил половину. Я моментально проглотил хлеб и выпил воду, снова сел на скамью и попытался выбрать наименее болезненную позу. Камера была сухой, но холодной. Этот холод был свойствен любому неиспользуемому помещению в Оленьем замке во время холодной зимы. Теперь я знал, где нахожусь. Эти камеры были недалеко от винных погребов. Я знал, что могу кричать до тех пор, пока из легких не пойдет кровь и никто, кроме моих стражников, не услышит меня. Я исследовал это место, еще когда был мальчиком. В Оленьем замке редко сажали людей в темницу, и еще реже к ним приставляли стражу. Правосудие вершилось быстро — пленников почти никогда не держали дольше нескольких часов. Нарушение закона обычно каралось или смертной казнью, или долгой тяжелой работой. Я подозревал, что теперь, когда королем стал Регал, камеры будут пустовать гораздо реже.

Я попытался заснуть, но сон не шел ко мне. Я вертелся на холодном камне и думал. Некоторое время я пытался убедить себя в том, что, если королеве удалось уйти, я победил. В конце концов, победить — это получить то, чего ты хотел, верно? Но я неожиданно понял, что думаю только о смерти короля Шрюда. Как лопнувший пузырь. Будет ли это для меня так же быстро, если меня повесят, или я буду долго биться в петле?

Я постарался отвлечься от этих приятных мыслей и стал размышлять о том, сколько времени придется Верити вести гражданскую войну с Регалом, прежде чем он сможет снова обозначить Шесть Герцогств на карте. Если, конечно, Верити вернется и избавит побережье от красных кораблей. Я думал, кто же будет претендовать на роль правителя в Оленьем замке, когда Регал уедет внутрь страны (а я был уверен, что он это сделает). По словам Пейшенс, прибрежные герцоги не захотели, чтобы им стал лорд Брайт. В Бакке было несколько менее значительных аристократов, но я решил, что ни у одного из них не хватит мужества прибрать власть к рукам. Возможно, один из трех прибрежных герцогов захочет завладеть замком. Нет. Ни у кого из них в данный момент не было сил ни для чего, кроме охраны собственных границ. Пока Регал остается в королевской твердыне, каждому придется бороться за себя. В конце концов, после смерти Шрюда и в отсутствие королевы он стал законным королем. Ведь никто не знает, что Верити жив. Примут ли Прибрежные герцогства Регала как короля? Поддержат ли они Верити, когда он вернется, или будут презирать человека, покинувшего их ради глупых фантазий?

Время шло медленно. Мне не давали ни еды, ни воды, пока я не просил, а иногда и вовсе не давали, так что определить, сколько дней я провел в камере, было невозможно. Когда я бодрствовал, то был пленником моих горестных мыслей. Я попытался дотянуться Силой до Верити, но от этого усилия в глазах у меня потемнело, а потом долгое время болела голова. У меня не было сил на вторую попытку. Меня постоянно мучил голод. Он стал таким же резким, как холод подвала. Я слышал, как дважды стражники прогоняли Пейшенс и отказывались передать мне еду и бинты, которые она принесла. Я не звал ее. Я хотел, чтобы она сдалась и отказалась от меня. Передышка наступала, только когда я спал и охотился во сне с Ночным Волком. Я пытался с его помощью выяснить, что происходит в замке. Но он обращал внимание только на то, что было важно для волка, и я разделял с ним его ценности. Время не состояло из дней и ночей, а текло от убийства до убийства. Мясо, которое я делил с ним, не могло поддержать мою физическую силу, но тем не менее я жадно заглатывал его и испытывал странное удовлетворение. Ощущения волка подсказали мне, что погода изменилась, и я проснулся как-то утром, зная, что занимается ясный зимний день. Подходящая погода для пиратов. Прибрежные герцоги не смогут больше задерживаться в Оленьем замке, если они до сих пор здесь. Как бы в подтверждение моих мыслей снаружи раздались голоса и стук сапог по каменному полу. Голос Регала, сдавленный от ярости, успокаивающие ответы стражников. Впервые с тех пор, как я проснулся в темнице, послышался поворот ключа в замке и дверь распахнулась. Три герцога и изменник принц смотрели на меня. Я с трудом поднялся на ноги. За спинами лордов стояла шеренга солдат, вооруженных пиками, как будто для того, чтобы удерживать на расстоянии бешеного зверя. Стражник с обнаженным мечом застыл у дверей между Регалом и мной. Нельзя было сказать, что принц недооценивал мою ненависть.

— Видите, — заявил Регал, — он жив и здоров. Я с ним не покончил. Но знайте, что я имею на это право. Он убил человека, моего слугу, прямо в Большом зале. И женщину в ее комнате. Я имею право на его жизнь за одни эти преступления.

— Будущий король Регал. Вы обвиняете Фитца Чивэла в том, что он убил короля Шрюда, использовав Дар, — заявил Браунди. — Я никогда не слышал, что такое возможно. Но если это так, его судьбу должен решать Совет, потому что сперва он убил короля. Придется собрать Совет, чтобы выяснить, виновен он или нет, и вынести приговор.

Регал раздраженно вздохнул.

— Тогда я созову Совет. Так и сделаем. С этим надо покончить. Смешно откладывать мою коронацию из-за казни убийцы.

— Мой лорд, смерть короля никогда не бывает смешной, — тихо заметил герцог Шемши из Шокса. — И мы разберемся с одним королем, прежде чем приобретем нового, будущий король Регал.

— Мой отец мертв и похоронен. Как еще вы можете с ним разобраться? — Регал становился безрассудным. В его возражении не было ничего от скорби или уважения.

— Мы узнаем, как он умер и от чьей руки, — ответил герцог Браунди из Бернса. — Ваш человек утверждает, что короля убил Фитц Чивэл. Вы, будущий король Регал, согласны с ним. Более того, вы говорите, что Фитц воспользовался Даром, чтобы сделать это. Между тем многие из нас верят, что Фитц Чивэл был необыкновенно предан своему королю и никогда не совершил бы такого преступления. И сам он сказал, что это сделали владеющие Силой.

В первый раз герцог Браунди посмотрел на меня. Я встретил его взгляд и заговорил с ним так, словно мы были одни в комнате.